Александр Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ"
вторник, 26 июня 2012
«Если бы чеховским интеллигентам, все гадавшим, что будет через двадцать-тридцать-сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие («секретный тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого легкого - пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, - ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом».
Александр Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ"
Александр Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ"
понедельник, 25 июня 2012
<...>
Не довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены...
- Наша улица! - Уже не наша...
- Сколько раз по ней!..- Уже не мы...
- Завтра с западу встанет солнце!
- С Иеговой порвет Давид!
- Что мы делаем? - Расстаемся.
- Ничего мне не говорит
Сверхбессмесленнейшее слово:
Расстаемся. - Один из ста?
Просто слово в четыре слога
За которыми пустота.
Стой! По-сербски и по-кроатски,
Верно? Чехия в нас чудит?
Расставание. Расставаться...
Сверхестественнейшая дичь!
Звук, от коего уши рвутся,
Тянутся за предел тоски...
Расставание - не по-русски!
Не по-женски! Не по-мужски!
Не по-божески! Что мы - овцы,
Раззевавшиеся в обед?
Расставание - по-каковски?
Даже смысла такого нет.
Даже звука! Ну просто полый
Шум, - пилы, например, сквозь сон.
Расставание - просто школы
Хлебникова соловьиный стон
Лебединый...
Но как же вышло?
Горячо высохший водоем -
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться - ведь это гром
На голову...Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы слишком круты:
Расставаться - ведь это вниз,
Под гору...Двух подошв пудовых
Вздох...Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться - ведь это врозь,
Мы же - сросшиеся...
Марина Цветаева "Поэма конца"
Не довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены...
- Наша улица! - Уже не наша...
- Сколько раз по ней!..- Уже не мы...
- Завтра с западу встанет солнце!
- С Иеговой порвет Давид!
- Что мы делаем? - Расстаемся.
- Ничего мне не говорит
Сверхбессмесленнейшее слово:
Расстаемся. - Один из ста?
Просто слово в четыре слога
За которыми пустота.
Стой! По-сербски и по-кроатски,
Верно? Чехия в нас чудит?
Расставание. Расставаться...
Сверхестественнейшая дичь!
Звук, от коего уши рвутся,
Тянутся за предел тоски...
Расставание - не по-русски!
Не по-женски! Не по-мужски!
Не по-божески! Что мы - овцы,
Раззевавшиеся в обед?
Расставание - по-каковски?
Даже смысла такого нет.
Даже звука! Ну просто полый
Шум, - пилы, например, сквозь сон.
Расставание - просто школы
Хлебникова соловьиный стон
Лебединый...
Но как же вышло?
Горячо высохший водоем -
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться - ведь это гром
На голову...Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы слишком круты:
Расставаться - ведь это вниз,
Под гору...Двух подошв пудовых
Вздох...Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться - ведь это врозь,
Мы же - сросшиеся...
Марина Цветаева "Поэма конца"
«Ничто меня не берет - ни музыка, ни пение, ни вера - а водка меня берет! Значит, душа у меня такая твердая, только ядовитое вещество она одобряет... Ничего духовного я не признаю, то - буржуазный обман».
"Город Градов", Андрей Платонов
"Город Градов", Андрей Платонов
суббота, 23 июня 2012
x x x
Быть поэтом - это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Быть поэтом - значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет - ему не больно,
У него одна и та же песня.
Канарейка с голоса чужого -
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.
Магомет перехитрил в коране,
Запрещая крепкие напитки,
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.
И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Благою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.
Но, горя ревнивою отвагой,
Будет вслух насвистывать до дома:
"Ну и что ж, помру себе бродягой,
На земле и это нам знакомо".
Август 1925
Сергей Есенин
Быть поэтом - это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Быть поэтом - значит петь раздолье,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет - ему не больно,
У него одна и та же песня.
Канарейка с голоса чужого -
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.
Магомет перехитрил в коране,
Запрещая крепкие напитки,
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.
И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Благою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.
Но, горя ревнивою отвагой,
Будет вслух насвистывать до дома:
"Ну и что ж, помру себе бродягой,
На земле и это нам знакомо".
Август 1925
Сергей Есенин
"Искажение поэтического произведения в восприятии читателя — совершенно необходимое социальное явление, бороться с ним трудно и бесполезно: легче провести в СССР электрификацию, чем научить всех грамотных читать Пушкина, как он написан, а не так, как этого требуют их душевные потребности и позволяют их умственные способности. Шутка сказать — прочесть стихи! Выходите, охотники: кто умеет?"
О. Мандельштам (20-е годы)
О. Мандельштам (20-е годы)
ТЫ
Пришла -
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть -
как девочка мячиком.
И каждая -
чудо будто видится -
где дама вкопалась,
а где девица.
"Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!"
А я ликую.
Нет его -
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Владимир Маяковский
* * *
Так жизнь ничтожеством страшна,
И даже не борьбой, не мукой,
А только бесконечной скукой
И тихим ужасом полна,
Что кажется - я не живу,
И сердце перестало биться,
И это только наяву
Мне все одно и то же снится.
И если там, где буду я,
Господь меня, как здесь, накажет,-
То будет смерть, как жизнь моя,
И смерть мне нового не скажет.
Д.С. Мережковский
Так жизнь ничтожеством страшна,
И даже не борьбой, не мукой,
А только бесконечной скукой
И тихим ужасом полна,
Что кажется - я не живу,
И сердце перестало биться,
И это только наяву
Мне все одно и то же снится.
И если там, где буду я,
Господь меня, как здесь, накажет,-
То будет смерть, как жизнь моя,
И смерть мне нового не скажет.
Д.С. Мережковский
пятница, 22 июня 2012
***
3. Н. Гиппиус
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России -
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы -
Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота - то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах, восторженных когда-то,
Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье,-
Те, кто достойней, Боже, Боже,
Да узрят царствие твое!
Александр Блок
* * *
Вас страшит мой вид унылый.
Так и ждете: вот застонет,
Речью жалкой и постылой
Всю веселость в нас прогонит.
И ко мне, полны вниманья,
С светлой лаской вы спешите,
Льстясь надеждой, что стенанья
Добротой предупредите.
Так мы нищему калеке
Быстро суем подаянье,
Чтоб он выгнившие веки
Не рванул на показанье,
Чтоб изломанные ноги
Не вывертывал пред нами
И не застил нам дороги
Острупленными руками.
Но не бойтесь: я не нищий, -
Спрячьте ваше подаянье:
Я гнушаюсь сладкой пищей,
Полной яда состраданья.
1861
Пускай умру - печали мало,
Одно страшит мой ум больной:
Чтобы и смерть не разыграла
Обидной шутки надо мной.
Боюсь, чтоб над холодным трупом
Не пролилось горячих слез,
Чтоб кто-нибудь в усердьи глупом
На гроб цветов мне не принес,
Чтоб бескорыстною толпою
За ним не шли мои друзья,
Чтоб под могильною землею
Не стал любви предметом я,
Чтоб всё, чего желал так жадно
И так напрасно я живой,
Не улыбнулось мне отрадно
Над гробовой моей доской.
1861
Николай Добролюбов
Вас страшит мой вид унылый.
Так и ждете: вот застонет,
Речью жалкой и постылой
Всю веселость в нас прогонит.
И ко мне, полны вниманья,
С светлой лаской вы спешите,
Льстясь надеждой, что стенанья
Добротой предупредите.
Так мы нищему калеке
Быстро суем подаянье,
Чтоб он выгнившие веки
Не рванул на показанье,
Чтоб изломанные ноги
Не вывертывал пред нами
И не застил нам дороги
Острупленными руками.
Но не бойтесь: я не нищий, -
Спрячьте ваше подаянье:
Я гнушаюсь сладкой пищей,
Полной яда состраданья.
1861
* * *
Пускай умру - печали мало,
Одно страшит мой ум больной:
Чтобы и смерть не разыграла
Обидной шутки надо мной.
Боюсь, чтоб над холодным трупом
Не пролилось горячих слез,
Чтоб кто-нибудь в усердьи глупом
На гроб цветов мне не принес,
Чтоб бескорыстною толпою
За ним не шли мои друзья,
Чтоб под могильною землею
Не стал любви предметом я,
Чтоб всё, чего желал так жадно
И так напрасно я живой,
Не улыбнулось мне отрадно
Над гробовой моей доской.
1861
Николай Добролюбов
четверг, 21 июня 2012
***
По гребле неровной и тряской,
Вдоль мокрых рыбачьих сетей,
Дорожная едет коляска,
Сижу я задумчиво в ней,-
Сижу и смотрю я дорогой
На серый и пасмурный день,
На озера берег отлогий,
На дальний дымок деревень.
По гребле, со взглядом угрюмым,
Проходит оборванный жид,
Из озера с пеной и шумом
Вода через греблю бежит.
Там мальчик играет на дудке,
Забравшись в зеленый тростник;
В испуге взлетевшие утки
Над озером подняли крик.
Близ мельницы старой и шаткой
Сидят на траве мужики;
Телега с разбитой лошадкой
Лениво подвозит мешки...
Мне кажется все так знакомо,
Хоть не был я здесь никогда:
И крыша далекого дома,
И мальчик, и лес, и вода,
И мельницы говор унылый,
И ветхое в поле гумно...
Все это когда-то уж было,
Но мною забыто давно.
Так точно ступала лошадка,
Такие ж тащила мешки,
Такие ж у мельницы шаткой
Сидели в траве мужики,
И так же шел жид бородатый,
И так же шумела вода...
Все это уж было когда-то,
Но только не помню когда!
Алексей Толстой
По гребле неровной и тряской,
Вдоль мокрых рыбачьих сетей,
Дорожная едет коляска,
Сижу я задумчиво в ней,-
Сижу и смотрю я дорогой
На серый и пасмурный день,
На озера берег отлогий,
На дальний дымок деревень.
По гребле, со взглядом угрюмым,
Проходит оборванный жид,
Из озера с пеной и шумом
Вода через греблю бежит.
Там мальчик играет на дудке,
Забравшись в зеленый тростник;
В испуге взлетевшие утки
Над озером подняли крик.
Близ мельницы старой и шаткой
Сидят на траве мужики;
Телега с разбитой лошадкой
Лениво подвозит мешки...
Мне кажется все так знакомо,
Хоть не был я здесь никогда:
И крыша далекого дома,
И мальчик, и лес, и вода,
И мельницы говор унылый,
И ветхое в поле гумно...
Все это когда-то уж было,
Но мною забыто давно.
Так точно ступала лошадка,
Такие ж тащила мешки,
Такие ж у мельницы шаткой
Сидели в траве мужики,
И так же шел жид бородатый,
И так же шумела вода...
Все это уж было когда-то,
Но только не помню когда!
Алексей Толстой
среда, 20 июня 2012
ПЕРЕПУТАННЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ
С предлагаемыми объявлениями случился на праздниках маленький скандал, не имеющий, впрочем, особенной важности и не предусмотренный законодателем: набрав их и собирая в гранки, наборщик уронил весь шрифт на пол. Гранки смешались и вышла путаница, не имеющая, впрочем, уголовного характера. Вот что получилось по тиснении:
Трехэтажный дворник ищет места гувернантки.
«Цветы и змеи» Л. И. Пальмина с прискорбием извещают родных и знакомых о кончине супруга и отца своего камер-юнкера А. К. Пустоквасова.
С дозволения начальства сбежал пудель фабрики Сиу и Ко.
Жеребец вороной масти, скаковой, специалист по женским и нервным болезням, дает уроки фехтования.
Общество пароходства «Самолет» ищет места горничной.
Редакция журнала «Нива» имеет для рожениц отдельные комнаты. Секрет и удобства. Дети и нижние чины платят половину. Просят не трогать руками.
Конкурсное правление по делам о несостоятельности купца Кричалова продает за ненадобностью рак желудка и костоеду.
По случаю ненастной погоды зубной врач Крахтер вставляет зубы. Панихиды ежедневно.
Новость! Студент-математик с золотою медалью, находясь в бедственном положении, предлагает почтеннейшей публике белье и приданое. Обеды и завтраки по разнообразнейшим меню.
С 1-го февраля будет выходить без предварительной цензуры акушерка Дылдина. Всякая подделка строго преследуется законом.
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!
(ПОКУШАЮЩИМСЯ НА САМОУБИЙСТВО)
Жизнь пренеприятная штука, но сделать ее прекрасной очень нетрудно. Для этого недостаточно выиграть 200 000, получить Белого Орла, жениться на хорошенькой, прослыть благонамеренным — все эти блага тленны и поддаются привычке. Для того, чтобы ощущать в себе счастье без перерыва, даже в минуты скорби и печали, нужно: а) уметь довольствоваться настоящим и б) радоваться сознанию, что «могло бы быть и хуже». А это нетрудно:
Когда у тебя в кармане загораются спички, то радуйся и благодари небо, что у тебя в кармане не пороховой погреб.
читать дальше
Антон Чехов
ТЫСЯЧА ОДНА СТРАСТЬ,
или
СТРАШНАЯ НОЧЬ
(РОМАН В ОДНОЙ ЧАСТИ С ЭПИЛОГОМ)
или
СТРАШНАЯ НОЧЬ
(РОМАН В ОДНОЙ ЧАСТИ С ЭПИЛОГОМ)
Посвящаю Виктору Гюго
На башне св. Ста сорока шести мучеников пробила полночь. Я задрожал. Настало время. Я судорожно схватил Теодора за руку и вышел с ним на улицу. Небо было темно, как типографская тушь. Было темно, как в шляпе, надетой на голову. Темная ночь — это день в ореховой скорлупе. Мы закутались в плащи и отправились. Сильный ветер продувал нас насквозь. Дождь и снег — эти мокрые братья — страшно били в наши физиономии. Молния, несмотря на зимнее время, бороздила небо по всем направлениям. Гром, грозный, величественный спутник прелестной, как миганье голубых глаз, быстрой, как мысль, молнии, ужасающе потрясал воздух. Уши Теодора засветились электричеством. Огни св. Эльма с треском пролетали над нашими головами. Я взглянул наверх. Я затрепетал. Кто не трепещет пред величием природы? По небу пролетело несколько блестящих метеоров. Я начал считать их и насчитал 28. Я указал на них Теодору.
читать дальше
Антон Чехов
вторник, 19 июня 2012
* * *
Всё, как бывало, веселый, счастливый,
Ленты твоей уловляю извивы,
Млеющих звуков впивая истому;
Пусть ты летишь, отдаваясь другому.
Пусть пронеслась ты надменно, небрежно,
Сердце мое всё по-прежнему нежно,
Сердце обид не считает, не мерит,
Сердце по-прежнему любит и верит.
Тщетно опущены строгие глазки,
Жду под ресницами блеска и ласки, -
Всё, как бывало, веселый, счастливый,
Ленты твоей уловляю извивы.
* * *
Только в мире и есть, что тенистый
Дремлющих кленов шатер.
Только в мире и есть, что лучистый
Детски задумчивый взор.
Только в мире и есть, что душистый
Милой головки убор.
Только в мире и есть этот чистый
Влево бегущий пробор.
< 3 апреля 1883 >
Афанасий Фет
Всё, как бывало, веселый, счастливый,
Ленты твоей уловляю извивы,
Млеющих звуков впивая истому;
Пусть ты летишь, отдаваясь другому.
Пусть пронеслась ты надменно, небрежно,
Сердце мое всё по-прежнему нежно,
Сердце обид не считает, не мерит,
Сердце по-прежнему любит и верит.
Тщетно опущены строгие глазки,
Жду под ресницами блеска и ласки, -
Всё, как бывало, веселый, счастливый,
Ленты твоей уловляю извивы.
* * *
Только в мире и есть, что тенистый
Дремлющих кленов шатер.
Только в мире и есть, что лучистый
Детски задумчивый взор.
Только в мире и есть, что душистый
Милой головки убор.
Только в мире и есть этот чистый
Влево бегущий пробор.
< 3 апреля 1883 >
Афанасий Фет
x x x
Все живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.
Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
"Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет".
И теперь вот, когда простыла
Этих дней кипятковая вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.
Золотая, словесная груда,
И над каждой строкой без конца
Отражается прежняя удаль
Забияки и сорванца.
Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.
И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
"Ничего! я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет!"
<1922>
Сергей Есенин
Все живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.
Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
"Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет".
И теперь вот, когда простыла
Этих дней кипятковая вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.
Золотая, словесная груда,
И над каждой строкой без конца
Отражается прежняя удаль
Забияки и сорванца.
Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.
И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
"Ничего! я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет!"
<1922>
Сергей Есенин
понедельник, 18 июня 2012
«— У него хорошо в тетради, — продолжал Верховенский, — у него шпионство. У него каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы и в рабстве равны. В крайних случаях клевета и убийство, а главное равенство. <...>не надо высших способностей! Высшие способности всегда захватывали власть и были деспотами. Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали более, чем приносили пользы; их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза. Шекспир побивается каменьями, вот Шигалевщина! Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство, и вот Шигалевщина! Ха-ха-ха...».
Ф. Достоевский "Бесы"
Ф. Достоевский "Бесы"
пятница, 15 июня 2012
"О грязь! о грязь! - "обладать" - кто смеет обладать человеком? Обладают халатом, туфлями. - Пустяки: почти каждый из нас, мужчин, обладает кем-нибудь из вас, наши сестры; опять: пустяки: какие вы нам сестры? - вы наши лакейки! Иные из вас - многие - господствуют над нами, - это ничего: ведь и многие лакеи властвуют над своими барами".
Н. Г. Чернышевский, "Что делать?"

Н. Г. Чернышевский, "Что делать?"



воскресенье, 10 июня 2012
"So long as there's life... there's hope". (с)
суббота, 09 июня 2012
«Некто, насмехаясь одной госпоже, которая величалася должною знатностию и высокоречием, сказал при ней своему слуге: «Господин мой лакей, доложи господину моему кучеру, чтоб он изволил господ моих лошадей заложить в госпожу мою карету».
Н.Г. Курганов "Письмовник"
Н.Г. Курганов "Письмовник"
четверг, 07 июня 2012
"С устройством мироздания древнерусских людей знакомила «Христианская топография» Космы Индикоплова (плавателя в Индию). Сочинение этого монаха, в прошлом александрийского купца, совершившего путешествие на Восток (VI в. н. э.), было известно на Руси в XI—XII вв. Косма считает, что только «божественное писание» дает истинное представление об устройстве Вселенной. Центр Вселенной — земля. Это прямоугольная плоскость, длина которой вдвое больше ширины, ибо такой формы был устроен Моисеем престол в святая святых,— этот престол и являл собой образ земли. Земля утверждена на своем основании, и она неподвижна. Плоскость земли со всех сторон омывается океаном. За его пределами находится еще земля, где был рай. Край этой земли поднимается высокой стеной, которая, закругляясь, образует видимое небо, или небесную твердь. Здесь укреплены небесные светила, которыми управляют особые ангелы, следящие за сменой дня и ночи, собирающие в трубы воду морскую и низводящие ее на землю дождем. Видимое небо, или твердь небесная, скрывает за собой невидимые небеса, где на седьмом небе пребывает сам Господь Бог".
В.В. Кусков. "История древнерусской литературы"
В.В. Кусков. "История древнерусской литературы"
пятница, 01 июня 2012
ИТОГ
Да, вы со мною были нечестны.
Вы предали меня. И, может статься,
Не стоило бы долго разбираться,
Нужны вы мне теперь иль не нужны.
Нет, я не жажду никакой расплаты!
И, как ни жгут минувшего следы,
Будь предо мной вы только виноваты,
То это было б полбеды.
Но вы, с душой недоброю своей,
Всего скорее, даже не увидели,
Что вслед за мною ни за что обидели
Совсем для вас неведомых людей.
Всех тех, кому я после встречи с вами,
Как, может быть, они ни хороши,
Отвечу не сердечными словами,
А горьким недоверием души.
1973
Эдуард Асадов
Да, вы со мною были нечестны.
Вы предали меня. И, может статься,
Не стоило бы долго разбираться,
Нужны вы мне теперь иль не нужны.
Нет, я не жажду никакой расплаты!
И, как ни жгут минувшего следы,
Будь предо мной вы только виноваты,
То это было б полбеды.
Но вы, с душой недоброю своей,
Всего скорее, даже не увидели,
Что вслед за мною ни за что обидели
Совсем для вас неведомых людей.
Всех тех, кому я после встречи с вами,
Как, может быть, они ни хороши,
Отвечу не сердечными словами,
А горьким недоверием души.
1973
Эдуард Асадов