Отпугни эти грустные мысли… Отпугни эти грустные мысли,
Улыбнись в горьковатом дыму.
Пусть горят эти бурые листья,
Никому их не жаль, никому…
Пусть струится дымок сиротливый
Над вчерашней печалью твоей.
Это кленов сжигают архивы,
Прошлогодние тайны аллей.
Я и сам для себя засекречу,
Зачеркну эти отлетевшие дни,
Это жгут наши прежние встречи,
Чтоб не жгли нашу память они.
И уходишь ты без сожаленья
Меж нежалящих змеек огня
В горьковатую дымку забвенья
Не оглядываясь на меня.
Прощание Не со старого снимка и не во сне —
Эти выдумки не для нас, —
Ты возникнешь из памяти, как цветок,
Пробивающий снежный наст.
Опустив ресницы, ты скажешь мне:
«Позади пути, города.
Я всю жизнь с тобою рядышком шла,
Только ты был слеп иногда.
Я такая, какою была всегда,
Но такой я не буду впредь, —
Я сияю, как падающая звезда
Перед тем, как совсем сгореть».
1958
читать дальшеЛетние ночи
Мы в поздний час в июльский вечер любим
Следить, как пар клубится над рекой,
И ждать, когда в луны беззвучный бубен
Ударит полночь смуглою рукой.
А солнце тонет в розоватой пене,
И с каждым мигом в мире все темней,
И на луга от рощ ложатся тени,
Сгибая травы тяжестью своей.
И ночь, как башня черная встает,
Серебряным увенчанная кругом,
Над спящим лесом, над туманным лугом,
Над озером, над кочками болот.
Дневных кустов, полдневную траву
Нам не узнать в луны свеченьи мутном,
Как будто сны, прервавшиеся утром,
Овладевают нами наяву.
В такую ночь, устав кружиться в танце
И возмущать серебряную гладь,
Русалки на плотины гидростанций
Садятся косы длинные чесать;
Расплывчатые тени великанов
Беспечно бродят в сумрачном лесу,
И эльфы из фарфоровых стаканов
На проводах ночную пьют росу.
И нам в любое счастье верить можно,
Как будто в этот безмятежный час
От суеты и от печали ложной
Сама природа охраняет нас.
Май 1941
Пусть ржут метафорические кони…
Пусть ржут метафорические кони,
Поет стрела, летя издалека.
Я знаю сам, что жизнь — как на ладони
Та линия — ясна и коротка.
Не очень долго и не очень много
До отдыха последнего идти,
Но не грустна и не страшна дорога,
И есть о чем задуматься в пути…
1943
Нас женщины в путь провожают…
Нас женщины в путь провожают
Порой на года, на года —
И словно заранее знают,
Где нас ожидает беда.
Негромкие их наставленья,
Улыбки встревоженных лиц
За нами летят в отдаленье,
Как стая невидимых птиц.
Где помощи нет ниоткуда,
Где ждет нас последняя тьма —
Порой совершается чудо:
Опасность уходит сама.
Она за крутым поворотом
Скрывается, нас не губя, —
Как будто вспугнул ее кто-то
Иль принял ее на себя.
И снова ночные скрижали
Струят утешительный свет.
А тех, кто нас в путь провожали,
Быть может, в живых уже нет.
1966
Разлука
Ударит осколок под левый сосок,
Трава заалеет во рву…
Я пальцы изрежу о стебли осок,
С минуту еще проживу.
Раскрутится фильм небывалой длины,
Заснятый за множество лет…
И детство,
и юность,
и встречи,
и сны —
Каких только кадров там нет!
Разлуки,
дороги,
улыбки,
дома,
Свои и чужие грехи…
Какой оператор, сошедший с ума,
Такой наснимал чепухи?
Но встанут на место дома, и мосты,
Ошибки, и клены в цвету,
Когда на экране появишься ты,
Наплывом на всю суету.
Ты встанешь у синих задумчивых рек,
В полях, разодетых весной,
Такая печальная, будто навек
Пришла расставаться со мной.
Я крикну тебе: «Дорогая, постой,
Прощаться еще не пора —
Покличь санитаров, хоть ниткой простой
Пусть сердце зашьют доктора.
Хоть час бы прожить, хоть короткий денек —
Я так не хочу темноты.
Ведь я на тебя наглядеться не мог,
Зачем прощаешься ты?..»
1944
В кинозал, в нумерованный рай…
В кинозал, в нумерованный рай,
Я войду и усядусь на место.
Я ведь зритель — мне что ни играй,
Всё равно мне смотреть интересно.
Знаю, кончится дело добром,
И героя звезда не угаснет,—
Но подальше, на плане втором,
Будет будничней всё и опасней.
Вдруг возникнет болотная гать,
Напряжённо-усталые лица.
Пулемёт, не умеющий лгать,
Застрочит — и нигде не укрыться.
И покуда ведущий артист
Обзаводится нужною раной,
Нанятой за десятку статист
Упадёт и не встанет с экрана.
И оттуда на тёплый балкон,
И в партер, и в уютные ложи
Вдруг потянет таким сквозняком,
От которого холод по коже.
1965
Хорошо и привольно на свете…
Хорошо и привольно на свете,
Только мало мне жизни одной.
Ожидай через пару столетий
Вот на этой полянке лесной.
Выйду я, молодой и пригожий,
Из чащобы с берданкой в руках,
В сапогах небракованной кожи
И с подковками на каблуках.
Мне пугать тебя нет интереса,
На-ка фляжку, хлебни поскорей!
Я комиссией Главоблвоскреса
Воскрешен по заявке твоей.
Разожжем мы костер на рассвете,
Посидим у живого огня.
Жди меня через пару столетий,
Да смотри не старей без меня!
1954
Вторая порция
Я в детстве был вертлявым и шумливым,
На беготню я тратил много сил
И, свой обед съедая торопливо,
Всегда вторую порцию просил.
С годами та прожорливость отпала,
А мир вокруг — все шире и родней.
Теперь мне не жратвы, мне жизни мало,
И к жизни я чем старше, тем жадней.
Я знаю: смерть повсюду нас находит,
Не век шагать мне по ступенькам лет.
Но у меня в таком плохом исходе
Трагической уверенности нет.
Все чудится, что соберутся люди,
Минуты, как крупинки, соберут,
Пошепчутся, столкуются, обсудят —
И мне вторую порцию дадут.
1957
Непрерывность
Смерть не так уж страшна и зловеща.
Окончательной гибели нет:
Все явленья, и люди, и вещи
Оставляют незыблемый след.
Распадаясь на микрочастицы,
Жизнь минувшая не умерла, —
И когда-то умершие птицы
Пролетают сквозь наши тела.
Мчатся древние лошади в мыле
По асфальту ночных автострад,
И деревья, что срублены были,
Над твоим изголовьем шумят.
Мир пронизан минувшим. Он вечен.
С каждым днем он богаче стократ.
В нем живут наши прошлые встречи
И погасшие звезды горят.
1957
Вечность
Когда последняя беда
Опустит свой топор,
Я упаду, как никогда
Не падал до сих пор.
Не так, как листья в листопад
Иль ко дну корабли, —
Я буду падать, падать, пад…
И не коснусь земли.
Я врежусь в купол голубой,
В небесные пары,
Я буду прошибать собой
Нездешние миры.
Сквозь звезды, через темноту,
Через хвосты комет
Я буду падать в высоту
Сто миллионов лет.
1971
Забывают
Забывают, забывают
Будто сваи забивают,
Чтобы строить новый дом.
О великом и о малом,
О любви, что миновала,
О тебе, о добром малом,
Забывают день за днем.
Забывают неумело
Скрип уключин ночью белой,
Вместе встреченный рассвет.
За делами, за вещами
Забывают, не прощая,
Все обиды прошлых лет.
Забывают торопливо,
Будто прыгают с обрыва
Иль накладывают жгут…
Забывают, забывают —
Будто клады зарывают,
Забывают — как сгорают,
Забывают — будто жгут.
Забывают кротко, нежно,
Обстоятельно, прилежно,
Без надсады и тоски.
Год за годом забывают
Тихо-тихо обрывают
У ромашки лепестки.
Не печалься, друг сердечный:
Цепь забвенья — бесконечна,
Ты не первое звено.
Ты ведь тоже забываешь,
Забываешь, забываешь
Будто якорь опускаешь
На таинственное дно.
1974
Спросил у памяти
Стоит ли былое вспоминать,
Брать его в дорогу, в дальний путь?
Все равно — упавших не поднять,
Все равно — ушедших не вернуть,
И сказала память: «Я могу
Все забыть, но нищим станешь ты,
Я твои богатства стерегу,
Я тебя храню от слепоты».
В трудный час, на перепутьях Лет,
На подмогу совести своей
Мы зовем былое на совет,
Мы зовем из прошлого друзей.
И друзья, чьи отлетели дни,
Слышат зов — и покидают ночь.
Мы им не поможем, — но они
К нам приходят, чтобы нам помочь.
1963
Вадим Шефнер