"Восприятие идей, позиций, сознания автора, наконец, «картин действительности», как если бы это были не картины, а сама жизнь, — совершенно недостаточный мотив для усилий настоящего читателя, ведь все это он может почерпнуть из других источников, не ставящих к нему таких высоких требований, как искусство. Именно высокие требования, предъявляемые к нему искусством, и увлекают истинного читателя. И с другой стороны, та дезориентация читателя, которая происходит в убогом школьном преподавании литературы, убеждающим его, что искусства нет, а есть лишь плоско понятое «отражение жизни» и «утверждение высоких идеалов», отталкивает читателя от литературы и в результате ведет к катастрофическому снижению уровня его человеческой культуры, а следовательно, и к разрушению его как человека, атрофии его человеческой сущности.
<...>Ведь правда искусства заключается не столько в том, что оно дает правдивую картину, концепцию жизни, воздействующую на сознание читателя, сколько в том, что оно само является жизнью — подлинным, адекватным самой жизни, серьезным и ответственным диалогом художника с миром, диалогом, в котором принимает участие и читатель — такой же человек, как и писатель, живущий с ним одним — в широком смысле- человеческим опытом, в одной действительности человеческого бытия, хотя, может быть, и в разные исторические эпохи.
Этот диалог определяет собой всю целостность произведения, и именно это делает его «интересным» для читателя, не желающего быть пассивным объектом идеологического воздействия. И если искусство и в самом деле опускается до того, что становится оглушающим человека «рупором идей», превращает его в объект, в безгласного потребителя, то «публика» отворачивается от такого искусства и предпочитает ему любые другие «кулинарные» эрзацы, не претендующие на то, чтобы всерьез обрабатывать ее сознание. К сожалению, то же самое происходит и тогда, когда читателю навязывается ложное представление о произведении истинного искусства, о любом вообще серьезном искусстве как поучении, проповеди «прогрессивных идей», иллюстрации социально-политических оценок...".
Н. Т. Рымарь, В.П. Скобелев "Теория автора и проблема художественной деятельности"
<...>Ведь правда искусства заключается не столько в том, что оно дает правдивую картину, концепцию жизни, воздействующую на сознание читателя, сколько в том, что оно само является жизнью — подлинным, адекватным самой жизни, серьезным и ответственным диалогом художника с миром, диалогом, в котором принимает участие и читатель — такой же человек, как и писатель, живущий с ним одним — в широком смысле- человеческим опытом, в одной действительности человеческого бытия, хотя, может быть, и в разные исторические эпохи.
Этот диалог определяет собой всю целостность произведения, и именно это делает его «интересным» для читателя, не желающего быть пассивным объектом идеологического воздействия. И если искусство и в самом деле опускается до того, что становится оглушающим человека «рупором идей», превращает его в объект, в безгласного потребителя, то «публика» отворачивается от такого искусства и предпочитает ему любые другие «кулинарные» эрзацы, не претендующие на то, чтобы всерьез обрабатывать ее сознание. К сожалению, то же самое происходит и тогда, когда читателю навязывается ложное представление о произведении истинного искусства, о любом вообще серьезном искусстве как поучении, проповеди «прогрессивных идей», иллюстрации социально-политических оценок...".
Н. Т. Рымарь, В.П. Скобелев "Теория автора и проблема художественной деятельности"