"Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!" (c)
«Сочинители историй, написанных чернилами на бумаге, делятся на каратистов и боксеров. Впрочем, сочинители давно уже никого не интересуют. Так вот. Боксеры пишут рассказы быстро, наспех, как Бог на душу положит. Затем они набрасываются на них снова, переписывая то, что просто ужасно или не подходит, и исправляя остальное. Каратисты пишут по одному предложению, шлифуя его прежде, чем приступить к следующему. Когда они заканчивают писать, рассказ действительно закончен.
Я – каратист. Большинство мужчин – каратисты, а большинство женщин – боксеры. Снова скажу: надо кому-нибудь провести исследование на эту тему. Может быть, писателю на роду написано быть каратистом или боксером».
Курт Воннегут, "Времетрясение"
А вы кто, уважаемые авторы, кем вы себя чувствуете в творчестве - боксёрами или каратистами?
Я – каратист. Большинство мужчин – каратисты, а большинство женщин – боксеры. Снова скажу: надо кому-нибудь провести исследование на эту тему. Может быть, писателю на роду написано быть каратистом или боксером».
Курт Воннегут, "Времетрясение"
А вы кто, уважаемые авторы, кем вы себя чувствуете в творчестве - боксёрами или каратистами?
Сначала тщательно продумываю сюжет, нахожу его сильные и слабые стороны, затем начинаю писать. Над некоторыми главами или сценами сижу неделями, а то и месяцами, а некоторые пишу очень быстро, "как Бог на душу положит".
Но. Если я чувствую, что ушла "не в ту степь" - могу вообще забросить и начать что-то новое. Во мне плохо то, что я никогда еще не доводила до конца начатое.
Я вот тоже думаю, что у меня это совмещается. Иногда пишешь, как боксёр, слова сами идут, а иногда - как каратист, подолглу над каждой строчкой бьёшься.